Ах ковчег, ковчег - древний прообраз церкви Божией. И Ноев, и Моисеев. Место спасения и общения с Богом. Осмеянный до потопа и утративший своё предназначение во дни земного Израиля. Источник древних легенд и фантастических россказней. Носимый по волнам вод и на руках священников.
И вот тебя, когда-то поставили на повозку. Шаткую и не надёжную, с которой ты хотел упасть. Но кто-то помешал тебе - Оза. Он хотел, чтобы ты и дальше ехал так, как тебе было не положено. Так, чтобы меньше человеческих усилий но как проще, налегке.
Но Оза умер.
И лишь на руках сильных Израилевых ты после прибыл на твоё место назначения. Потому что так тебе было предназначенно изначально Всевышним.
А повозка сгорела.
А сколько ещё ныне повозок, на которых покоится много лжековчегов. Их не шатает из стороны в сторону. Мягкий и убаюкивающих ход на независимых подвесках. И они доедут до своего места назначения, потому что их слава и судьба не интересны Богу. Да и место назначения не то которое они желают, пусть даже и понарошку. Потому что в конце их пути, ждёт неугасающее пламя вечной геенны.
Но ты - настоящий и истинный Ковчег - Церковь Божия - чувствуешь себя неуютно на повозке, норовя упасть. И все кто желают тебя там оставить, примут участь Озы. Но освятившиеся Кровию нашего Господа Иисуса Христа, сильные вышнего Иерусалима, Небесного Израиля, взяв тебя на руки не ослабеют и не падут.
Они донесут тебя до Царствия Небесного - места назначения всех желающих жить с Богом вечно!
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
